Она явилась ниоткуда,
и вновь исчезнет в никуда --
стрелок и всадник, одногруда,
живёт от ратного труда...

Душой сурова, и снаружи:
клинок -- огонь прекрасных глаз;
супруг-хозяин ей не нужен,
себе владыка и указ...

Скачи, как ветер, амазонка!
Рази врагов потоком стрел!
Нерв тетивы натянут тонко,
лук содрогнётся, хищно-смел...

Корявый скиф, болтливый эллин,
всех и не счесть -- конец один --
мечтали в мягкие постели
увлечь воительниц равнин!..

Вот меч блеснул (острее бритвы!),
и вмиг отпала голова;
пук бороды и нос испитый,
и рот, забывший все слова...

Налево, справа -- строй девичий,
никто не ропщет: "Помоги!" --
одни лишь радостные кличи;
как нимфы дерзкие, наги...

А между битв -- бивак тенистый:
шатёр, ковры, тела подруг;
лобзаний мёд, и жар неистов
объятий их в арканах рук...

Несутся дни, слагаясь в годы,
но вот однажды стихнет кнут --
согласно правилам природы
мужчине лоно распахнут...

Он, словно лев, пронижет чресла,
войдёт тараном в города;
потом -- отпущен будет честно,
и степь покинет навсегда...

Но в борозду вонзилось семя,
зачат ребёнок (лучше -- дочь),
родится он, наступит время,
а мать ускачет в ту же ночь...

Вперёд! -- быстрей, чем сокол вольный,
глаза сверкают, как слюда;
ах, девы, всадницы и воины!
Умчались в вечность... без следа...