Глава 14

     В машине непривычно тихо играла музыка и приятно пахло кофе. Боковым зрением я видела, как Катька отвернувшись к окну, мирно посапывает. Кстати сказать, спящая Кручинина была самым странным из всего происходящего в это субботнее утро. Обычно, в компании с незнакомыми людьми она была очень активной, а тут такая тишина и спокойствие. За окном мелькал потрясающей красоты зимний лес, погребенный под слоем снега. Огромные деревья, цепляясь ветвями друг за друга, с жадностью ловили искрящийся снег, чтобы наглухо закрыть лесные ворота до самой весны и добровольно соглашаясь быть стражами какого-то большого секрета. Дорога была почти пустой, лишь изредка встречались на пути машины, спешащие поскорее в город, или же какой-то бесшабашный смельчак рискованно шел на обгон. Спидометр застыл на отметке 80. Я всегда любила водить машину, но особенный трепет испытываю именно на трассе. Когда машина на скорости рассекает воздух и уверенно прокладывает дорогу, а следом за тобой словно смыкается вновь и кажется, что если чуть сбавишь, то так и останешься запертым в каком-то другом параллельном мире. Чувствуя, как с каждой минутой все вокруг просыпается и оживает, хотелось сопротивляться, задержать и продлить свое мгновение всевластия, поэтому, улыбаясь, я нажала сильнее на педаль газа, и машина послушно подчинилась.
     Начинало светать, я потянулась за кофе, не сводя глаз с дороги, и попыталась на ощупь вытащить стаканчик из подставки, но, как назло, он застрял. Едва слышно я чертыхнулась и сдалась, решив дождаться Катькиного пробуждения. Вдруг тонкая, миниатюрная рука протянула мне стаканчик с заднего сиденья. Я взглянула в зеркало заднего вида и увидела два сонных коричневых глаза. Улыбнувшись и кивком головы поблагодарив спутницу, вновь перевела внимание на дорогу. Поневоле мой взгляд снова и снова возвращался к девушке на заднем сиденье, которая спокойно пила кофе и смотрела в окно. Я даже не пыталась найти объяснение, как в моей машине в раннее субботнее утро оказались три такие разные спящие барышни: Кручинина справа, а Виктория и Варвара на заднем сиденье. Мы ехали в Игору, учиться кататься на сноуборде.
     До сих пор не знаю, как это получилось или просто не хочу себе признаваться в том, что примерив на себя роль дурака, пользуясь тем, что заканчивая проект, мы всю неделю задерживались с Варварой на работе допоздна, разговор зашел о лыжах, о склоне, о скорости и о сноуборде. В четверг вечером, отмечая отделом успешную сдачу проекта, и откупоривая вторую бутылку Jack Daniels, решено было простить друг другу паршивый характер и ехать кататься вместе. Поскольку Варя договорилась с Викторией Борисовной раньше, то ее кандидатура была учтена сразу, а вот Кручинина не требовала согласований, т.к. уже несколько месяцев подряд упрямо шла в комплекте со мной.

     Прибыв к месту назначения, я огляделась. Меня изумила красота и порядок, царившие вокруг. Катька принялась фотографировать и бегать повсюду, как любопытная такса, пока мы разбирались с прокатом инвентаря. Поскольку опытным в нашей группе была только Варя, то решено было ее не мучать и отпустить на более высокий склон, а нам взять инструктора и отправиться на учебный. Встретиться все вместе мы договорились через два часа. Справедливости ради надо признать, что инструкторы нам достались терпеливые, ничем не выдававшие свое истинное отношение к трем совершенно неспособным не то что ездить, а даже просто стоять на сноуборде. Однако, к концу первого часа, Кручинина начала делать явные успехи и с удовольствием внимала своему учителю, упрямо падая и вставая, падая и вставая… Наконец-то почувствовав свое тело и несмело им управляя, она начала кататься. Я же отпустила своего инструктора уже после первого часа. Следуя рекомендациям, осторожно пыталась ехать, одновременно размышляя над тем, кто поведет машину на обратном пути, если вдруг я сломаю себе ногу или руку.
      К концу второго часа я сидела с закрытыми глазами, подставив лицо откуда ни возьмись взявшемуся солнцу, и вяло раздумывала бросить все и сходить за горячим кофе, а потом в прокат за коньками. Вдруг заметив какое-то движение рядом с собой, открыла глаза и заметила яркий костюм Виктории. Расстегнув куртку, она с остервенением подтягивала лямку на спортивных штанах, отстегнула крепление на сноуборде, выпрямилась и произнесла вслух:
- Да когда же этот гребаный час закончится!
Я не выдержала и захохотала. Она обернулась, посмотрела на меня и в ответ разразилась заразительным смехом.
- Простите, Ангелина. Не думала, что это кто-то услышит – сказала девушка, все еще улыбаясь и усаживаясь рядом
- Это все-таки не мое.
- Да, это, видимо, спорт для отчаянных. Я вот тоже не прониклась, но попробовать стоило.
     Я снова посмотрела на Кручинину. Таких упорных учеников приходилось видеть нечасто. Прислушиваясь к своим чувствам, поняла, что испытываю что-то сродни гордости за свою подругу. Словно услышав это, Катька оглянулась, радостно помахала рукой и снова принялась за дело. Повернувшись к Виктории, я заметила, что она тоже внимательно смотрит на Катьку. Укол ревности резко ударил куда-то в солнечное сплетение и, желая отвлечь внимание, я спросила:
- Пожалуй, я схожу за горячим кофе. Вам принести, Виктория?
- Да, латте, пожалуйста – отозвалась девушка Возвращаясь с кофе, я увидела, что Виктория увлеченно разговаривает с Катькой и Варварой. Никогда бы не подумала, что она может быть такой общительной.
- Гелечка, я предлагаю остаться здесь на ночь, но твои упрямые коллеги против. - заканючила Кручинина, едва я подошла.
- Что за дикая идея? Мы не планировали оставаться. – запротестовала я.
- Ну, что вы как бабки старые. Разве все нужно планировать? – взбеленилась Катька, а мой мозг начал искать весомые доводы и срочно придумывать маневр, чтобы отвлечь Кручинину от этих мыслей.
- Ну, Кать, согласись, что для того, чтобы остаться на два дня, нужно было хотя бы взять туалетные принадлежности и смену белья – опередила меня Варвара.
- Со сменой белья, у Ангелины, как раз проблем не должно возникнуть. Она у нее всегда с собой.
Варвара с Кручининой непонимающе переглянулись и посмотрели на меня. Вспоминая злополучную историю с футболкой, моя улыбка приняла совершенно скотские очертания, но понимая, что ничего не могу с этим поделать, я попыталась прикрыться тем, что делаю глоток кофе.
- На всех, очевидно, смены не хватит. К тому же я привыкла к своим. Роднее они мне как-то. – сдалась Кручинина
- Может быть пообедаем здесь? В ресторане неплохо кормят и вид из окна прекрасный – предложила Варвара, едва сдерживая смех.

     С досадой наблюдая, как в ожидании заказа, мои спутницы с удовольствием потягивают грог и глинтвейн, на какой-то момент я пожалела, что отказалась от Катькиного взбалмошного предложения. Будто читая мои мысли, ее лохматая голова прищурилась и мстительно сказала:
- Очееееень вкусный глинтвейн. Закажу, пожалуй, еще для согрева. Гелечка, а тебе как, солнышко, не холодно с морсиком?
Девушки дружно рассмеялись, а я демонстративно изображая равнодушие, с улыбкой отвернулась к окну и невинно произнесла:
- Я вот думаю, что кое-кто может психануть сейчас и заказать себе большую порцию коньяка и кое-кто тогда останется здесь до завтра, и, между прочим, только у этого кое-кого из здесь присутствующих есть туалетные принадлежности и смена белья.
- Ради ночи с тобой на горнолыжном курорте, я готова отказаться даже от зубной щетки.
     Возникла неловкая пауза. Варвара предпочла сделать вид, что увлеченно что-то пишет в своем телефоне. Виктория Борисовна же сидела, сложив руки на груди, с полуулыбкой вглядываясь в Кручинину. Открыто никто не обсуждал ни чьих предпочтений, хотя и предполагалось, что все их понимают, но по какому-то негласному закону открыто мы никогда на работе об этом не говорили. К тому же, такой выпад со стороны Кручининой был первым за все время нашего знакомства. Это было странным. Я посмотрела на Катьку, но в ее глазах не было ничего, кроме озорного огонька. Выдержав взгляд Виктории, она углубилась в меню и предложила выбрать вино к обеду:
- Ладно, начнем с выбора вина, а дальше разберемся, кто, где и главное, с кем ночует.
Все дружно рассмеялись и напряжение будто спало.
- Девочки, предлагаю остановить свой выбор на бутылочке Chateau Lamothe Guignard. Что скажете?
- Полусладкое…Я не пью полусладкое. - с сомнением проговорила Виктория.
Я посмотрела на Катьку, в спешке пытаясь найти под столом ее ногу, зная, во что выливаются споры про полусладкое, но, взглянув на ее чеширскую улыбку, поняла, что не успела.
Кручинина захлопнула меню, поудобнее устроилась в кресле и, сложив руки на столе, невозмутимо спросила:
- Почему, можно полюбопытствовать?
- Катя, давай возьмем полусладкое, а Вика выберет себе на свой вкус. – почуяв неладное, Варя сделала попытку спасти ситуацию, но лохматая голова Кручининой явно намекала на то, что сдаваться та не намерена.
- Варя, это понятно. – отозвалась Катька. Подозвала официанта, сделала заказ и позволила сделать свой Виктории Борисовне. Я сидела и молчаливо ждала продолжения спектакля, даже мне уже было интересно, как Виктория будет выпутываться. Судя по лицу Варвары, она тоже ждала развязки.
- Нет, мне реально интересно. Просто можешь ответить, тебе действительно нравится вкус кислятины, от которой сводит скулы? – не отставала Катька
- Почему же кислятины? Полусладкое из-за своей сладости гасит вкус винограда, а в сухом и полусухом наоборот- позволяет ему раскрыться.
- А вот без этой всей патетики от недоделанных сомелье вкус тебе действительно нравится, т.е. пить тебе приятнее кислое, нежели сладкое?
- Ну, на первый вкус, конечно, приятнее полусладкое, но когда ты раз за разом постепенно переходишь на полусухое, а затем на сухое вино, то привыкаешь и уже начинаешь действительно получать удовольствие.
- Вот! Господи, я уж испугалась – радостно воскликнула Кручинина. - Нет, я просто не пойму, к чему подмены? Иногда хочется подойти и спросить - «Вы это серьезно? Правда, нравится? В какой момент и что с вами случилось в жизни? Что произошло, чтобы добровольно заменить наслаждение вкусом на кислый, бродячий компот?»
- Я же говорю - это на первых порах. Со временем привыкаешь и к такому вкусу – сказала Виктория, и это было ее ошибкой.
Официант принес бокал вина для Виктории и бутылку вина для Катьки и Варвары. В тишине мы наблюдали, как официант открывает бутылку и разливает вино по бокалам. Весь вид Кручининой говорил о том, что она гоняет в голове какую-то идею, которая еще не успела оформиться и есть еще несколько минут, чтобы переключить ее внимание на что-то другое.
- Давайте выпьем за знакомство и за то, что сегодня каждая из вас попробовала что-то новое – торжественно произнесла Варвара.
Все мирно чокнулись. Даже я со своим морсом. На какой-то момент мне даже показалось, что эта тема закрыта, как вдруг Катька, делая глоток, одновременно подняла вверх палец, что означало - урожай в виде мысли все-таки созрел:
- Отказываться от полусладкого, искусственно заменяя его сухим, это все-равно, что любить женщин, а спать с мужчинами. Рано или поздно привыкнешь, но удовольствия не получишь.
Варвара закашлялась, а Катька, удовлетворенная собой, посмотрела на Викторию, всем видом демонстрируя, что ход за ней.
- Надо сказать- странное сравнение. Нельзя же все равнять по сексуальным предпочтениям. – вяло сопротивлялась Виктория и, судя по выражению лица, тема была ей крайне неприятна. Катька задела за что-то живое.
- Жизнь – это не вино, в конце концов – улыбнулась Виктория Борисовна и нервно поправила волосы.
- А женщины, не полусладкое, к сожалению, – изрекла Кручинина и подмигнула Варе, как ни в чем не бывало.
Я молча смотрела на Викторию и точно знала, что Катьку сегодня дома ожидает хорошая взбучка. Однако, ее внимание уже вовсю переключилось на Варвару и разговоры о сноуборде. Понять, что ее привлекало, было сложно, но между этими двумя явно зажегся какой-то огонек. По крайней мере, судя по договоренностям, следующие выходные они собирались снова кататься вместе.

     На обратном пути, рассаживаясь в машине, Кручинина, вполне ожидаемо, переметнулась на заднее сиденье к Варваре, так что у Виктории не было выбора, и она села рядом со мной. Постепенно напряжение спадало, видимо, этому способствовало злополучное вино. Катька с Варей сначала вовсю подпевали ставшей в одночасье такой популярной певице Laura Pergolizzi, а потом одновременно заснули. Виктория молча смотрела на дорогу, скупо освещаемую светом фар и одиноко разбросанными фонарями.
- Вы не устали, Ангелина? Жаль, что я выпила вина, могла бы поменять вас за рулем. Почему-то поздно об этом подумала. – нарушив молчание наконец спросила Вика
- Наоборот, я отдыхаю за рулем. В городе не расслабиться, а когда удается вырваться на трассу, я очень радуюсь этой свободе и моя машина тоже. – отозвалась я.
Виктория улыбнулась и ответила:
- Я заметила утром, вы с таким удовольствием вели машину. Я вам даже позавидовала. Мне редко водить удается.
- А почему вы не водите, кстати? – спросила я
- Машина - это так утомительно. Все эти дела с ней и прочее. Ответственность… – отмахнулась Виктория.
Я удивленно вскинула брови. Про нежелание брать на себя ответственность, можно было услышать от Кручининой, но никак не от этой девушки. К слову сказать, Катька отлично водила и свою машину безудержно любила. Будто услышав мои мысли о подруге, Виктория сказала:
- Катя очень веселая и раскрепощенная.
Я улыбнулась и искренне ответила:
- Я очень ее люблю и даже представить не могу себе, что ее вдруг не станет в моей жизни.
- Да, это важно. – как-то невпопад ответила девушка.
Виктория надолго замолчала, а я снова, как пятнадцатилетний подросток, не могла найти тему для разговора. Тишину в машине разрезал лишь дерзкий голос певицы и нервное почиркивание зажигалки в руках Виктории Борисовны.
Мы въехали в Питер и постепенно огни города наполнили салон автомобиля. С заднего сиденья не доносилось ни звука. Наконец, нарушив молчание, Виктория сказала:
- Вы не могли бы высадить меня у метро Московская? Меня там будут встречать.
- Кен? – ляпнула я и тут же осеклась, присматривая место для остановки.
- Его зовут Сергей – поправила меня девушка.
Однако, уже выходя из машины, она наклонилась ко мне и тихонько сказала:
- Он как раз из разряда полусухих.

Я снова смотрела, как удаляется от меня эта женщина и снова в голове летал лишь вихрь эмоций и картинок, и ни единого шанса ее заполучить.